Это был огромный холм, возвышавшийся там, где Днепр круто поворачивает на юг, и на котором сто лет спустя будет основан Екатеринослав. Ныне тут шелестят листвой деревья парка имени Шевченко, а в стародавние времена ландшафт разнообразили лишь поросшие густой травой и мелким кустарником камни, круто обрывающиеся к реке.

Согласно поверьям, гора эта привлекала народных колдуний как своей удаленностью от жилых мест (у ее подножия в середине XVIII века разбила свои улицы на месте Кодацких паланок маленькая Половица), так и энергетической заряженностью. Считалось, что это место в какой-то степени священно. Гору венчали одинокий курган и погребения древних кочевников, а от равнины холм со всех сторон отделял глубокий ров, который в разгар дождей заполнялся водой.

На вершине, на выложенном из камней большом круге и собирались якобы вещуньи, прибывавшие сюда из дальних сел, чтобы поделиться друг с другом опытом, рецептами колдовских мазей и зелий, подзарядиться энергией и просто пообщаться.

Холмы, служившие для подобных целей, имелись в разных местностях. В Киеве пристанищем ведьм в первомайскую ночь служила Лысая гора, в Германии - гора Броккен, в Норвегии - Линдергорн и так далее. Днепровская гора конкретного названия не имела. Но знающие люди звали ее холмом ведьм и говорили, что его земля хранит в себе не одну сотню человеческих костей, зарытых после жертвоприношений или же захороненных в катакомбах, вырытых для отправления ведьмовских ритуалов в недрах холма.

Если верить легенде, рассказанной датчанину очевидицей одного из шабашей, однажды в Вальпургиеву ночь на холм явился инкогнито сам дьявол или его посланец. И хотя выглядел он как обыкновенный щеголь и имел вполне человеческий вид, его истинную природу некоторые наиболее опытные вещуньи распознали сразу. Но благоразумно держали язык за зубами.

Обходя зажженные костры, вокруг которых ведьмочки отплясывали свои магические танцы, Незнакомец обещал, что та, кто согласится стать его невестой, обретет все земные блага и до седьмого поколения передаст их своим потомкам. Одна из девушек в конце концов дала согласие, ведь незнакомец имел презентабельный вид и выглядел весьма состоятельным человеком. И не беда, если он, как и все они, был на «ты» с чернокнижием и магией. Тут же на горе справили бесовскую свадьбу. И на другой день незнакомец на черной лошади, украшенной золоченой сбруей, увез супругу с собой.

Родители ее и братья вскоре получили хорошие наследства и зажили в отписанных им имениях настоящими богачами.

Прошло несколько лет, когда в Вальпургиеву ночь увезенная девушка вновь появилась на холме. Она была бледна, как тень, не отвечала на расспросы и лишь потускневшим взором обводила сборище.

- Где ты живешь? – спрашивали подруги, трогая ее расшитые жемчугом одежды. – В золоте вон купаешься.

И только старые ведьмы удрученно качали головами.

- Страну, где я живу, - наконец ответила девушка, - мне называть нельзя. Иначе всё, что получили мои родители и близкие, исчезнет во мгновение ока. Дом сгорит, деньги пропадут, скотина сдохнет, земля не будет родить. Там много золота, но оно ничего не стоит, потому что соседями моими являются грызуны и пресмыкающиеся, ничего не смыслящие в этого рода украшениях. А танцорами на редких балах выступают…

Тут девушка замолчала, словно кто-то залепил ей уста, и больше ни слова из нее было не вытащить. Шутила ли она таким образом над завидовавшими ей подругами или нет, так никто и не узнал. К утру она исчезла, и больше ее никто никогда не видел.

Говорят, потомки ее разбогатевшего неожиданным образом рода сто лет спустя и давали разрешение Григорию Потемкину на застройку холма, которое он испрашивал у старожилов. Но поставили условием: ни на пядь не срывать холм, а оставить его в первозданном виде, что Светлейший и выполнил. Когда же разбивали сад и оранжерею, неоднократно натыкались на кости, но кому они принадлежали, установить было уже невозможно. Решили, что, наверное, тут не раз проходили кровопролитные сражения. И только очень старые люди догадывались, о каких битвах и с кем шла речь.